Во второй части эксклюзивного интервью фронтмена проекта «Pianoбой» Дмитрия
Шурова о том, почему самым интересным для моего собеседника является созерцать
или создавать что-то вместе с детьми, про опыт клипмейкерства, про то, что
может заставить его перестать заниматься музыкой, о том, какая известная песня
родилась после ролика с матюками, а также про Кировоград как музыку.
«Самое интересное ожидается, когда ты что-то созерцаешь или создаешь вместе с детьми»
- В одной из песен предыдущего альбома присутствует фраза о том, что есть друзья, а есть френды. Предлагаю поговорить вашем друзьях - Денисе Иванове и компании «Артхауз трафик». Вы же друзья, я не ошибаюсь?
Д. Шуров: Да, это правда. Мы дружим и как люди, и как профи.
- В прошлом году Вы были, можно сказать, «лицом» детского фестиваля «Чилдрен кинофест», курировали конкурс «Снимай, как Мельес». Вы согласились участвовать, потому что не могли отказать другу, или же Вас в самом деле это интересует?
Д. Шуров: Я очень ответственно к таким вещам отношусь. Как раз до этого я занимался спектаклем «Золушка» для театра «Современник», и этот спектакль был рассчитан на взрослых и детей. Это, в принципе, самый сложный на свете жанр. У меня замечательный сын, которому 12 лет уже, тогда ему было 10. И мне просто хотелось на примере вот этой всей истории «Чилдрен кинофеста» и на примере проекта, посвященному Мельесу, спровоцировать людей, показать им, как круто делать что-то вместе с детьми, особенно когда дети талантливые. А я считаю, что все дети талантливые, надо просто в них этот талант взрастить. И мы кайфонули, сняли фильм. Было много разных пресс-конференций, я и Денис рассказывали истории из жизни наших детей – и глупые, и смешные. В итоге люди наснимали много фильмов, конкурс был большой. И были крутые среди них. Все это просто был такой кайфовый повод показать людям, что самое интересное и неожиданное ожидается, когда ты что-то созерцаешь или создаешь вместе с детьми. Потому что это какой-то третий жанр: когда твой возраст подтягивается к его, а его к твоему…
- Но все равно ближе к его возрасту…
Д. Шуров: Безусловно, ближе к его. Потому что, например, в нашем фильме все-таки Лев был режиссером и Лев снимался в главной роли. То есть, это все серьезно очень. А сценаристом был маленький сын Дениса Иванова Марик, которому тогда было вообще года четыре. У него был такой большой листик, и он огромными буквами писал, что в сцене происходит.
- Но у Вас раньше был опыт клипмейкерства. Это же вы снимали для такого юного исполнителя, как Лев Шуров видеоряд на «Песню про Крым»?
Д. Шуров: Да, я. Но я к этому не отношусь как к клипмейкерству. Я еще и монтировал его, причем в программе, в которой можно было только подряд расставлять кадры. Он вообще снят на IPhone3. То есть, вообще поржать, что из этого клип получился. Мы просто отдыхали, снимали. Хотя это очень интересное дело. Вот сейчас мы сняли клип на песню «Родинки». В нем задействована офигительная команда людей. Но так получается, что ты придумываешь идею, в нее очень сильно веришь, горишь этим и уже, как ни крути, отвечаешь за результат. Так что это серьезная нервотрепка, она требует больших сил. Режиссерская работа в этом плане очень, мне кажется, сложное дело. Она очень сильно отвлекает меня от моей основной профессии.
- А что еще отвлекает от основной профессии? И на что вы отвлекаетесь с удовольствием, а на что – без удовольствия?
Д. Шуров: Отвлекает во временном смысле и в эмоциональном. Вдохновение – такая стервозная штука, то есть ты можешь быть очень занят, когда тебя найдет какой-то риф или мотив. Контролировать эти вещи бессмысленно. Как раз ты можешь расчистить себе неделю времени, будешь сидеть на диване с пером и чернильницей и ничего за эту неделю не напишешь. Отвлекает – да пусть себе отвлекает, главное, чтобы внутри оставалась какая-то пустота, какое-то пространство, чтобы его можно было заполнить. Чтобы не терялся вкус, интерес к происходящему – вот это самое страшное.
- То есть, если Вы найдете что-то, к чему у вас появится бОльший интерес, Вы бросите заниматься музыкой?
Д. Шуров: Я думаю, что так нужно делать. Так у меня получалось не раз в жизни. Так получилось со вторым альбомом, который должен был быть другим. 15 песен, которыми я до этого целый год горел, пришлось просто выбросить. Потом написались другие, и я решил дать ход им. А те 15 уже никуда не вышли. После них написались другие 15.
- Продать…
Д. Шуров: Понимаете, там нет суперхитов, которые можно любому артисту предложить, и он в его исполнении выйдет в люди. Это все-таки в большей степени нишевая, моя собственная история, очень замешанная на исполнении, поэтому я даже не пытаюсь, честно говоря. Я думаю, что ничего из этого путного не выйдет.
- Так Ваши же песни исполняют Владимир Зеленский, Елена Кравец…
Д. Шуров: Ну да, такое тоже бывает. Но это, скорее, такие
совместные проекты по донесению песни, которая уже написана в этот же период
времени, нежели это какая-то старая наработка или песня, написанная для Лены
Кравец. Есть еще такая песня, как «Слуга народа», которая тоже написана просто
под впечатлением от короткого ролика, который мне показали, где матюкается
Зеленский. То есть жизнь очень многогранна, в музыке можно делать многое, в
музыке меня пока что многое интересует. Если случится так, что я почувствую,
что фонтан иссяк и нужны какие-то новые мотивации – все-таки человеческая
жизнь, мне кажется, она важнее всех этих музык и обгоревших листков на пылающем
плато цивилизации. Все-таки, мне кажется, жить надо интересно, с удовольствием.
Если случится так, что музыка перестанет мне это давать – займусь, не знаю,
садоводством. Это, конечно, будет болезненно.
- Тем более, у вас уже есть свой дом, где как раз можно садоводством заняться.
Д. Шуров: Домик. Назовем его домик. Дом – это громкое слово.
«Круто, что теперь на карте Pianoбоя появился Кировоград»
- Вы приехали в Кировоград после концерта в Киеве, на котором был «soldout». Понятное дело, что в Кировограде такого не будет. Вы как-то настраиваете себя на то, что по энергетике, по отдаче аудитории он будет слабее?
Д. Шуров: Бог с вами. С первого раза у нас и в Киеве «soldout»’ов не было. Наоборот, я перед каждым концертом максимально очищаюсь от ожиданий и от предыдущего дня предельно. Конечно, вчерашний концерт дает больше уверенности. С другой стороны, несколько дней назад были такие же аншлаговые концерты в Черновцах и во Львове – и в этом плане все прекрасно: группа в прекрасной форме, я в отличной форме. Но расслабляться нельзя. Это как в спорте: очень быстро получишь по голове. Если все будет сделано правильно, если нам позволит звук и звезды, то это все дойдет, и у нас не было такого, чтобы мы искренне делали то, что мы делаем, и люди этого не понимали. Неважно, сколько их в зале – сто человек или две тысячи. Это работает.
Другое дело, когда ты подсорвал голос, и тогда ты немного иначе строишь программу. Иногда ты приезжаешь в город впервые, как в случае с Кировоградом. Я тоже понимаю, что песню отщепенца «Вуе», с которой можно начать концерт в Киеве, в Кировограде нужно поставить попозже.
- С «Ведьмы»?..
Д. Шуров: Знаете, мы раньше экспериментировали с «Ведьмой», но я понял, что «Ведьма» - это все-таки финальный номер, потому что она очень яркая и громкая, после нее довольно сложно. То есть, когда ты ее уже спел, а идти вверх, подниматься по ступенькам становится сложнее. А мне очень интересен концерт как эмоциональный подъем. В нем оставлены определенные взлеты и падения, и должен быть обязательно пик, после которого ты чувствуешь, что и ты, и люди находитесь полностью на одной ноге – и ты можешь делать что угодно. В принципе, это цель любого концерта.
- Если представить Кировоград как музыку, то что это было бы?
Д. Шуров: Я недостаточно его знаю, конечно. Поскольку я в последний раз тут был, наверное, в начале 2000-х. Вот правда, как-то так получалось, что все остальные проекты объезжали Кировоград. И для меня, честно говоря, это шок и радость, что мы сюда приехали в этом туре. Могли еще годы пройти, мне кажется. Задайте мне этот вопрос после концерта – сразу будет понятен срез. Приезжаешь в Полтаву, ничего не знаешь про Полтаву, кроме галушек, выходишь на сцену – все становится понятным. То же самое в Запорожье, когда мы приехали туда впервые. Случается совершенно не то, чего ты ждешь. Вдруг выясняется, например, что Запорожье по публике ничем не отличается от Киева. Или Житомир – загадочный с точки зрения концертной деятельности город, где проваливаются большие группы и постоянно выстреливают маленькие. Круто, что теперь на карте Pianoбоя появился Кировоград. Поскольку мы практически ничего не успели посмотреть в день концерта, я просто обязан в скором времени приехать снова!
Первую часть интервью можно найти здесь
