15 февраля в Украине отмечается День чествования участников боевых действий на территории других государств. Этот день связывают, прежде всего, с днем вывода советских войск с территории Афганистана. Там наши ребята на протяжении 10 лет выполняли непонятный «интернациональный долг», а на самом деле воевали за политические интересы руководства СССР. Итог плачевный во всех смыслах – более 15 тысяч убитих молодых советских ребят, сотни тысяч ранених, продолжающаяся уже непонятно какая война в Афганистане. Правда, уже без нас. У нас уже своя война  есть.

Мы еще долго будем вспоминать «афганцев», правда теперь все больше по случаю очередной годовщины окончания афганской эпопеи. Однако, это не единственая страна, куда отправляли советских солдат отдавать неизвестно кем взятый «интернациональный долг», а проще говоря – принимать участие в боевых действиях на территории других стран. Только на Ингульской шахте работет 15 человек, которые принимали участие в боевых действиях на территории Афгана, Югославии, Ирака, Чехословакии, а ведь были и Египет, Куба, Венгрия, Вьетнам, Корея, Ливан и много других стран. При этом особенностью современных воен является ее продолжение другими методами, даже после официального окончания боевых действий. Причина – десятки тысяч мин, которые остаються после тотального минирования сопредельных территорий или территорий ведения боевых действий. То же самое мы наблюдаем и в Донбассе. Минная война и здесь – необходимое условие ведения боевых действий. При защите Донецкого аэропорта погиб начальник участка Ингульськой шахты, капитан 3-го полка особого назначения  Олег Кулгин, который занимался минированием территории аэропорта.  

Судя по опиту миротворческих операций, минная война на Донбасе  будет продолжаться еще годы и годы…

Мой собеседник, горный мастер участка № 6 Ингульской шахты Владимир Левин как раз и занимался разминированием в составе многонациональных  миротворческих сил ООН (UNIFIL) в Южном Ливане в период с 2001 по 2002 год. Мы помним, что столица Ливана Бейрут, в результате гражданской(или может быть гибридной войны?) практически был стерт с лица земли в 70-е годы прошлого столетия. В результате боевых действий заминированными оказались более 800 квадратных километров ливанской территории вдоль ливано – израильской границы. Израильтяне создавали инженерные сооружения, в том числе минные поля, для предотвращения проникновения на свою территорию формирований ливанских боевиков. Владимир, который через военкомат попал в Ливан старшим сапером, рассказывает, что в Ливане особых разрушений мирных населенных пунктов он не видел, если это были не места дислокации боевиков,  но минами было напичкано все вокруг. Хорошо, что украинцы оказались дисциплинированными  и крепко усвоили уроки инструкторов – ни шагу с маршрута, поэтому ни одного несчастного случая  во время несения службы в UKR BAAT не было. А вот несколько коллег - миротворцев, которые работали по соседству, те же ливанцы или ирландцы, в результате подрывов остались без конечностей… 

Подрывались и местные жители, даже дети, которые почему-то не обращали внимания на предупредительные знаки. Кстати, Владимир рассказывает, что если  минные поля устанавливали израильские военные, то они имеют ограждения и формуляры минных полей, поскольку это были элементы инженерных защитных сооружений. Боевики, наоборот, использовали мины и всевозможные растяжки для нанесения вреда и запугивания как населения, так и военнослужащих. То есть, они  ставят мины бессистемно и никого не предупреждают. То же самое происходит и в Донбассе, что гарантирует позже  массу жертв среди мирного населения. Ребята говорят, что там уже столько мин, что и войны не надо. Мы постоянно получаем сообщения о подрывах на «растяжках» как украинских военных, так и мирного населения.   Тем не менее,  разминировать надо, в Украине накоплен необходимый опыт, есть снаряжение, есть и специалисты. Скажем, в том же Ливане украинские миротворцы только за первый месяц работы обезвредили в пять раз больше мин, нежели за все время пребывания  миротворческих сил. Местное население старшего возраста относилось к миротворцам с пониманием, а вот подростки могли поиграть в «интифаду», то есть запустить камнем. Не особенно приветствовали разминирование границы и израильтяне, опасаясь проникновения на свою территорию боевиков. Недовольными были и боевики, но в основном разминирование происходило в мирной обстановке., хотя какая мирная обстановка может быть, когда ты ежесекундно рискуешь взлететь на воздух?  Как бы там ни было, разминирование шло успешно, но, потом в дело вмешался какой – то «Оборонсервис», который решил поставить дело на коммерческую основу, ну, а дальше – вы догадываетесь.            

Отработав в Ливане по контракту год, рядовой Левин уволился, вернулся в Кировоград и поступил работать на Ингульскую шахту. Но! Даже спустя пятнадцять лет после окончания контракта, он не получил статус учасника боевых действий. Говорят, из-за несовершенного законодательства, где-то  что-то кто-то не указал, хотя есть разъяснения, что участниками боевых действий являються военнослужащие, проходящие службу в составе международных миротворческих сил, направленные туда по решению государственных органов власти. Но разъяснения есть, а стутуса участника – нет. Полтора десятка лет Владимир безспешно пытается доказать, что он – это он. Злые язики говорят, что такие дела решаются очень просто. Судя по тому, что участниками боевых действий у нас легко становятся «экскурсанты» из числа руководителей высшего ранга, которые на пару деньков заглядывали в расположение украинских  воинских частей в Югославии, Ливане, а теперь и в зоне проведения АТО, стать учасником боевых действий действительно легко, но только не непосредственным учасникам. Поэтому многие бывшие военные, имеющие богатый опыт, на предложение военкоматов поехать в зону АТО добровольно, опасаються, что без официальной повестки  доказать свое же участие в войне, будет очень непросто.

Они на собственном опыте убедились, что придестся преодолевать не только сопротивление боевиков, но и сопротивление украинской бюрократической машины, а это – несопоставимые вещи.   Нашим бы бюрократам – да границу защищать! Цены им бы не было.